Силой свергать Лукашенко: аргументы "против"

Есть мнение, что белорусские добровольческие формирования, воюющие в Украине, сыграют значительную роль в общенациональном освободительном движении Беларуси. Мол, к тому времени, когда вооружённые отряды будут полностью готовы, созреет и белорусское общество, которое уже сейчас активно обсуждает не только мирный протест.

Вариант смены режима Александра Лукашенко силовым методом: имеет ли он рациональный фундамент?

— Я очень скептически отношусь к этим настроениям и к этому сценарию, — рассказывает в эфире Еврорадио политический обозреватель Валерий Карбалевич. — Во-первых, я не вижу сегодня в современных белорусских условиях каких-то реальных механизмов для силового сценария. Мне кажется, что это, скорее, иллюзия. В политике нет ничего опаснее иллюзий. Разговоры о создании какой-то белорусской армии за пределами страны — серьёзно обсуждать это вряд ли приходится.

— Второй момент — милитаристская риторика отпугнёт от оппозиции значительную часть сочувствующей публики, — продолжает Валерий Карбалевич. — Народ боится гражданской войны. Это естественный инстинкт самосохранения. И выбирая между гражданской войной и режимом Лукашенко, я думаю, что большинство белорусов выберет лукашенковскую диктатуру.

В-третьих, такие разговоры помогают власти развенчать идею мирного протеста. Главный конструкт госпропаганды в течение двух лет заключается в том, что в 2020 году якобы была попытка "насильственного мятежа". И по белорусскому телевидению постоянно показывают картинки каких-то эпизодов силового столкновения демонстрантов с милицией, с ОМОНом.

Смотрите, как подробно освещают судебные процессы, каких людей обвиняют в насилии. Так сказать, "террористическая" группа Автуховича подробно освещается. Заговор Зенковича — Федуты также подробно обсуждается. Мол, "смотрите, какие мирные протесты? Это мятеж!" А тут и выдумывать нечего — бери и показывай фрагменты вильнюсской Конференции с рассуждениями о гражданской войне, о насильственном свержении режима. Это может ужесточить репрессии в самой Беларуси. Я боюсь, что суды начнут выносить смертные приговоры.

И ещё один момент. Ставка на силу ставит в неудобное положение западных партнёров. Одно дело — помогать стремлению белорусского народа к свободе в рамках демократических механизмов. И совсем другое дело — поддерживать силовой вариант прихода оппозиции к власти. Это плохо стыкуется с европейскими ценностями и представлениями о демократии. Я не в восторге от этого энтузиазма, который сейчас витает в демократической среде.

Почему через два года после выборов белорусы начали обсуждать силовой вариант?

— Запрос на силовой сценарий растёт не в самом обществе и даже не в среде сторонников перемен, — говорит Валерий Карбалевич. — Этот запрос вырос у политизированной части оппозиционного электората.

За два года значительная часть тех людей, которые в 2020 году поддерживали протест пассивно или активно, ушла из политической жизни в частную жизнь, в бытовые проблемы и так далее. А та часть, которая осталась в политической жизни, действительно радикализировалась. Именно она требует силового сценария. Я думаю, что на общем белорусском фоне это [радикальная часть] всё же меньшинство.

Понятно, почему это происходит. Мирные средства борьбы в Беларуси сегодня невозможны. Заблокированы любые легальные средства политической борьбы. То есть режим не оставляет своим оппонентам фактически других вариантов.

Кроме того, сильные репрессии, беззаконие также порождает желание на насилие ответить насилием. События в Украине также актуализировали именно силовые методы и механизмы политической борьбы. А появление белорусских добровольцев в украинской армии вообще породило такую эйфорию, что вот он вариант, вот "панацея", каким образом можно свергнуть режим.