“Где деньги? За диваном”: острые вопросы Тихановской на “открытом разговоре”

На “открытом разговоре с белорусами”, состоявшемся 23 декабря, Светлана Тихановская и её команда ответили на непростые, а порой и провокационные вопросы от аудитории. Один из них — про грядущий референдум по изменениям в Конституцию. Голосовать или игнорировать?

— Понятно, что референдум нелегитимный. Понятно, что он не имеет никакого значения, — отвечает Светлана Тихановская. — Но этот момент мы должны использовать, чтобы ещё раз сказать Лукашенко “нет”. Прийти и вычеркнуть все предложенные варианты. Это нужно делать даже не для того, чтобы “листочек в урну опустить”. Мы понимаем, что никто ничего читать не будет. Это нужно для того, чтобы люди увидели друг друга. Из-за того ужаса, который происходит в Беларуси, люди потеряли чувство плеча.

Ещё один вопрос “в лоб”: как сделать, чтобы 30 миллионов евро, выделенных ЕС на помощь белорусскому гражданскому обществу, по максимуму дошли до белорусов? Мол, где деньги, Светлана? Не потеряются ли?

— На вопрос “где деньги?” так и хочется сказать “за диваном”, — шутит Светлана Тихановская. — На самом деле деньги, которые выделяются, не даются кому-то “на руки”. Они определяются в фонды, а инициативы подают проекты, которые эти фонды могут поддержать. Это медиа, помощь политзаключённым, культурные мероприятия и так далее. Никто их контролировать, по крайней мере с нашей стороны, не может. Это всё делается Евросоюзом.

Каким образом эта финансовая помощь дойдёт до белорусов в Беларуси?

— Мы прекрасно понимаем, что все организации, которые каким-то образом могли быть проводниками Европы для белорусов, уничтожены в стране, — говорит Светлана. — Это очень большая проблема. Но есть механизмы, которые озвучивать я не буду по соображениям безопасности. Структуры, которые работают с фондами, этот вопрос решают.

Что ждёт белорусов после победы демсил? “Эксперты знают, что делать, но лично меня никто не спрашивал, что я хочу видеть [в новой Беларуси. — Еврорадио]. Чтобы не выбрать Лукашенко 2.0, который будет решать, кому что сажать и как учить в школе, — как в этом случае спрашивать белорусов?” — звучит острый вопрос из зала.

— Есть очень простой шаг — присоединяйтесь к структурам, которые представляют ваш специальный и профессиональный профиль, — отвечает руководитель отдела по внешним связям Александра Логвинова. — Помогите нам работать с вами. Это принципиальный момент во взаимодействии Офиса с белорусами. Это будет работать только в том случае, если сами люди, про которых вы говорите, генерируют эти предложения.

Если вы медик — присоединяйтесь к Фонду медицинской солидарности. Если вы рабочий предприятия — присоединяйтесь к “Р****ему Р*ху”, если вы чиновник — идите к “Че***ым людям”. Если вы не относите себя ни к одной группе — присоединяйтесь к волонтёрам Офиса. Именно через такие структуры наша коммуникация становится возможной. Она более централизована, она обеспечивает минимальный уровень верификации.

Санкции против белорусского режима принимают пакет за пакетом. По мнению Офиса, этого достаточно?

— Конечно, мы не очень удовлетворены санкциями, как они конструируются, какие пакеты вводятся, — отвечает представитель по международным делам Офиса Светланы Тихановской Валерий Ковалевский. — Но рано или поздно санкции придут к тем людям, которые имеют отношение к нарушению прав человека, которые поддерживают режим финансово. Напомним, что санкции — это не волшебная палочка, которая решит все проблемы. Самое главное — это внутреннее давление. Наша активность, наше участие в политическом процессе, солидарность и поддержка друг друга. Мы много помощи можем получить от международного сообщества, но всё-таки главная нагрузка за перемены в Беларуси лежит на самих белорусах.

“Если мы говорим об освобождении политзаключённых, то как будут определять, кто политический, и когда эти люди будут выпущены?” — звучит один из самых наболевших вопросов.

— Мы понимаем, что политзаключённых гораздо больше, чем тысяча. Их тысячи, — отвечает советник и глава отдела внешней политики Офиса Франак Вячорка. — К сожалению, многих устрашают, запугивают тем, что если их признают политзаключёнными, то им испортят условия пребывания в местах лишения свободы, посадят в камеры-одиночки. И поэтому семьи и родственники этих людей просят, чтобы не признавали их политзаключёнными.

Но мы считаем, что нужно признавать — это международное внимание, это солидарность, письма и защита. Мы контактировали с международными организациями, чтобы поменять условия признания политзаключёнными. Многие люди сидят формально не за политические статьи, и поэтому не всех признают политзаключёнными. Мы над этим работаем. Мы также разработали проект акта о реабилитации. Там подробно описано, каким образом будут освобождаться люди из тюрем.

— Когда будут освобождаться политзаключённые? Это одно из самых главных условий для проведения выборов, чтобы эти люди были освобождены ещё до начала переговоров с режимом. Чтобы те люди, которые сейчас находятся в заключении, могли принять участие в выборах, — добавляет Валерий Ковалевский.

Прозвучал также вопрос о полноценном политическом взаимодействии и объединении Офиса Светланы Тихановской с движением “Супр***ў”, признанным КГБ Беларуси террористическим. “Когда мы, наконец, дождёмся сотрудничества?” — спрашивают в зале.

— Мы работаем с организацией, которую вы назвали, через [объединение экс-силовиков]. Они на прямом контакте, это тоже своего рода сотрудничество, — отвечает Светлана Тихановская.

—  “Супр***ў” — это узкопрофильная инициатива, с которой легитимно общается только [объединение экс-силовиков], — подчёркивает Александра Логвинова. — Поскольку только в компетенции [объединения экс-силовиков] вести любые дискуссии про любые действия с этой инициативой.

А почему не клеится диалог России и Офиса Тихановской? И если такой диалог возможен, то какие Офис выдвигает условия?

— По поводу контакта с Россией мы всегда заявляли, что мы открыты к диалогу с Российской Федерацией, заявляли публично и через дипломатические каналы. Кто ищет — тот всегда найдёт, — уверена Светлана Тихановская. — Если бы кто-то хотел связаться с нами, то, может, связались бы. Все контакты у нас доступны — как минимум на сайте. У нас один и тот же посыл — не нужно поддерживать диктатора. Россия может сыграть конструктивную роль в решении нашего кризиса, и никаких условий для диалога с Россией у нас точно нет. У нас есть условия только для переговоров с режимом.