Подышать свежим воздухом — $8:
Как Управделами Лукашенко взяло в оборот Припять.

Маша Колесникова, Андрей Ленкевич
Высокий берег, поросший травами. Справа — старинный город Туров. Впереди — бесконечная водная гладь. Утреннее солнце делает её блестящей. Мощный птичий хор прерывается громким лягушачьим соло, шлёпаньем рыбы и редким тарахтением моторных лодок. Это Припять — главная река загадочного белорусского Полесья с его бесконечными лесами и болотами, часть дикой природы Европы.

Если смотреть на карту, в Припять впадают множество притоков: Ствига, Турья, Горынь, Струмень, Уборть, Стыр, Ипа, Ясельда, Пина. Во время весенних паводков реки выходят из берегов на десятки километров, фактически превращая Полесье в море — 2,5 тысячи лет назад о море в этой части европейского континента писал древнегреческий учёный Геродот. Сарматское море (от слова "Сарматия" — общего названия Восточной Европы) можно увидеть на средневековых картах.

В течение тысячелетий реки служили полешукам: приносили пищу, работу и радость. Рыболовство у местных жителей в крови. Но в последнее время заниматься им стало проблематично. На определённых отрезках Припяти и притоков — в пределах Национального парка "Припятский" — за ловлю рыбы даже на крючок надо немало заплатить: местным жителям это просто не по карману. Администрация парка считает, что платная рыбалка препятствует исчезновению запасов рыбы.
Край чудес

Баба Катя — Катерина Панченя, которая знает полсотни полесских песен и благодаря которой древний обряд Юрьевский хоровод получил статус нематериального наследия ЮНЕСКО, угощает нас борщом из щавеля. А ещё жареной картошкой с печёнкой и помидорами из собственного огорода, хоть и жалуется, что из-за дождей все почернели. А потом мы идём на Ствигу.

"На моей памяти, уже 78 лет считай, в реках Ствига и Припять вода как чай заваренный. Не надо шампунь: помой волосы в этой воде будут мягкие и расчёсываться хорошо", — рекламирует баба Катя местные воды. Сразу хочется проверить эффект. Баба Катя хоть и ходит с палкой, но в лодку залезает бодро. Было бы весло — доплыла бы до моря.

"Как-то, когда муж работал в Мозыре, все ловили рыбу. А я что, без рыбы останусь?! Положила большой жак. Налезло язей чуть не утонула, когда их доставала. Мужчины за ноги схватили. Хоть и тонула, но жак с рыбой не упустила", — гордо рассказывает Катерина Панченя.

Вся её жизнь прошла на воде — в деревне Погост, что расположилась на стыке Ствиги и Припяти. Когда-то здесь берега были уставлены лодками и дубовыми челнами. На выходных молодёжь устраивала лодочные прогулки: парни гребли, а девушки пели. В каждом доме жёны ткали и пряли, а мужья плели сети. Благодаря рыбе жили. Рыба была первым блюдом, мясо у жителей деревни на столе появлялось только по праздникам: это было дорого.

"Рыбу ловили и старые, и молодые. Никакого запрета не было, ничего. Только не ленись! И жаки ставили, и сети, и "ковбешами" ловили, и "волоками" разными причиндалами. И даже в закоулках ставили коробки, куда вьюны лезли. Не передать. В селе было 700 хозяйств. Люди дружные: никто ни на кого не доносил, не писал, не жаловался. Это было одно такое село не Погост, а край чудес", — говорит бабушка.
Катерина Панченя и сейчас бы посидела в лодке с удочкой — но боится штрафов / Андрей Ленкевич
До мелиорации каждую весну реки разливались вода доходила прямо до дома Катерины, хотя он стоит далеко от берега. Рыбу можно было поймать прямо у порога или в огороде.

"У меня во дворе сеть брось рыба налезет такая вода. А в кустах, когда была жара, то окуней берёшь руками набросаешь полную бадью, а то и две... — улыбается баба Катя, продолжая свой рассказ о "крае чудес".

Теперь рыба не та. Сначала мелиорация "позакапывала канаву", потом рыбу "повыуживали минчане". Два года как не было зимы — реки не разливались. И ко всему — поймать рыбку на ужин можно, только заплатив.
"Родились тут, прописаны тут, тут и лапы хотим сложить и не можем рыбу поудить! Что это такое!? Удочкой! Крючком!
— не скрывает возмущения баба Катя. У нас тут бабка жила, в 85 лет умерла, она только на рыбе и жила. Сидела в этой лодке. Утром выловит пять-десять тех ёршиков, у нас их сопливцами называют, и, говорит, наелась от души. Придёт днём, поудит на вечер поймала. Ела то варёную рыбку, то суп. Много кто из стариков так бы делал. Я пришла бы. А теперь всё. Мой сосед пошёл на прошлой неделе поймали. А он: "Так я первый раз, я же не знал". Первый раз ещё простим, а там штраф в 50-150 базовых ($500-1500). Это несправедливо".

"Ну вот рыба ляпает. Я бы за это время, пока мы тут разговариваем, уже бы полмешка наловила", — добавляет Катерина.
Роман. знает
о реке всё /
Андрей ленкевич
Сидишь — и залюбуешься

Роман — житель Турова и хозяин агроусадьбы, который десять лет организовывает рыбалку своим гостям. Взял в руки удочку в шесть лет, как до этого его отец, дед и прадед. Мальчиком вставал с восходом солнца и бежал на речку за рыбкой на завтрак. Когда разговариваешь с Романом, создаётся впечатление, что он знает о реке всё.

"Река живёт ночью, до восхода солнца: сомы выплавляются, рыба плавится, к воде выходит зверь. Как только восходит солнце тишина. И очень красиво. Я каждый день на реке, но всё равно сидишь и залюбуешься", — улыбается Роман. — Это же страсть! А когда страсть переходит в работу, в хобби, то вдвойне хорошо. Я не представляю жизнь без реки", — говорит рыбак.

Он живёт в доме с ухоженным газоном на берегу Струменя — притока Припяти. На противоположном берегу — знаменитый туровский заливной луг, куда весной прилетают миллионы птиц: одни отдохнуть, другие — гнездиться.

Вдоль берега на раскладных стульях или просто на корточках сидят рыбаки — разного возраста и пола. Рыба на столе — до сих пор здесь самое обыденное блюдо. Её жарят, варят, сушат, коптят, фаршируют, солят, запекают. В полесских реках водятся сом, щука, судак, сазан, линь, язь — более 35 видов рыб. Но есть одно "но".
В последнее время рыбалка превратилась для местных жителей в квест. Среди предприятий стало модным брать участки рек в аренду. Власти считают, что коммерческое использование рек даёт возможность фирмам не только заработать, но и окультурить берега, привлечь на Полесье туристов, сохранить популяцию рыб. Ловля рыбы на реках Струмень и Припять не раз становилась для местных платной, но из-за недовольства полешуков указом Александра Лукашенко аренда Струменя в Турове всё-таки была отменена.

С Припятью всё сложнее: место, где мы разговариваем с Романом, плывя на его моторке, уже два года принадлежит заказнику "Верхняя Припять". Сейчас ловить рыбу здесь можно бесплатно, но с ограничениями — не более 5 килограммов и одной большой рыбы в сутки, объясняет рыбак. Когда администрация заказника оборудует места для рыбалки, сделает подъезды и стоянки, всё может измениться. Пока этого нет — нет и контроля.

Чуть выше по течению 36 километров Припяти — от озера Устье до устья реки Уборть — проходят по территории Национального парка "Припятский". Это охраняемая природная территория, и за пользование реками и водоёмами в её границах нужно платить всем — даже местным, решила администрация "Припятского".
Один крючок и резиденция Лукашенко

Национальный парк "Припятский" возник в 1996 году на месте Припятского ландшафтно-гидрологического заповедника, который специализировался на сохранении и изучении природных ландшафтов и гидрологии региона. Тогда братья Бомбизы из деревни Лясковичи убедили молодого президента Лукашенко, что на природе можно и нужно зарабатывать. Старший из них, Николай, возглавлял в то время Нацпарк. Позже эту должность занял средний брат, Степан, а младший, Василий, владеет собственным обществом с ограниченной ответственностью — арендует у государства 55 тысяч гектаров лесов, лугов и болот, а также 23 км Припяти с прилегающими озерами и организует платные охоты и рыбалки.

Теперь парк подчинён Управлению делами президента. Лясковичи стали центром экспериментального лесоохотничьего хозяйства (им руководит средний и превратились в образцово-показательный туристический центр — с гостиницей (стандартный двухместный номер здесь стоит $45), сценой над рекой и тротуарной плиткой. Рядом — одна из резиденций Лукашенко, обнесённая высоким белым забором с множеством камер. А парк из места охраны природы превращается в место развлечения: его сайт пестрит рекламой рыбалки, охоты (здесь разрешена весенняя охота на водоплавающих птиц, которая напрямую влияет на состояние популяций и которая запрещена во всей Европе, кроме Беларуси и России), сафари-парка, экскурсий в резиденцию Деда Мороза.

Прайс на любительское летнее рыболовство в "Припятском" удивляет. Например, "путёвка... с правом лова на дорожку, и с использованием 5 кружков, без права лова сома на квок" иногородним гостям обойдётся в 70 рублей за сутки ($26). Рыбаки, которые проживают в границах "Припятского", за сутки заплатят 40 рублей ($15). Но Туров не является частью парка.

"Вы понимаете, что такое заплатить за ставку в пять крючков 70 рублей в день? При какой зарплате можно столько заплатить, если обычный туровчанин зарабатывает 200 долларов, — говорит Роман. — Я считаю, что на один крючок должны ловить бесплатно все: местные, приезжие, зимой, летом. На один крючок должны ловить бесплатно даже на арендуемой территории, даже в Национальном парке. Потому что заплатить десять процентов от заработной платы, чтобы половить на мармышку, зимой, возле дома, ну это абсурд".

А вот за ловлю на троллинг или ставку в десять кружков на щуку, например, платить нужно, уверен Роман. Только цены должны быть разумными.

"На реке должен быть контроль. То есть, когда всё бесплатно, всё дозволено и нет контроля, люди начинают ставить вместо пяти кружков пятьдесят, ловить не пять килограммов плюс одна большая рыба, а 20-30 килограммов, когда хороший клёв. Это надо контролировать. Но госинспекция должна контролировать не только рыбаков, но и арендаторов, чтобы они соблюдали договора: делали подъезды к реке, ставили мусорные баки и вовремя освобождали их. Мусор на территории арендатора это проблема арендатора, и если он это не соблюдает, значит, не имеет права арендовать участок реки".
Самый большой сом, которого выловил Роман, был длинной 2,30 метра и весил около 80 кг. Но теперь Роман отпускает крупную добычу: сомы-производители должны жить в реке. Тем более что в последнее время из-за потепления климата в реках нет большой воды соответственно, и рыбы стало меньше.

"Я уверен в том, что ни рыболовы-любители, которые ловят рыбу спортивными снастями, ни местные жители с аутентичными снастями-сетями, которыми они ловили испокон веков, никакую потерю рыбным запасам и природе нанести не могут.
Причина этой проблемы в мелиорации, одамбировании, загрязнении, других изменениях гидрологического режима то есть неправильная хозяйственная деятельность людей в глобальном масштабе",
говорит специалист по охране природы общественной организации "Ахова птушак Бацькаўшчыны" Сергей Зуёнок.
Кроме того, над Припятью висит угроза строительства водного пути Е40, по которому пойдут грузовые корабли из Балтийского в Чёрное море. Проект должен привести в страну деньги и рабочие места. Но подразумевает выравнивание русла реки, одамбирование берегов и углубление дна. Это, по мнению экологов, может полностью уничтожить уникальную природу Полесья.

Развивать регион можно без глобального вмешательства в природу, уверены специалисты по охране природы: за счёт экологического туризма. Драфт концепции экологического туризма на Полесье от общественных организаций представлен в Минспорта и туризма и встречен положительно, рассказывают специалисты.

"Мы с "Аховай птушак Бацькаўшчыны" давно наблюдаем за этими территориями, — говорит специалист по охране природы ОО "Багна" Константин Чикалов. С "Припятским" нацпарком несколько лет проводим кампанию, чтобы сохранить пойменные дубравы, которые там высекаются, остановить весеннюю охоту и пересмотреть свои приоритеты зарабатывания денег: с хозяйствования на более экологичные и устойчивые варианты. К сожалению, пока это сделать сложно".
Тарас приехал на рыбалку из Червеня. Заплатил деньги, поймал несколько сомов.
Но условиями платной рыбалки остался недоволен / Андрей Ленкевич
Короли района


Спрячьте аппаратуру, говорит баба Катя. Мы пересекаем границу Национального парка "Припятский". В деревне Хвоенск есть пропускной пункт, но на нас никто не обращает внимания.

Лес, деревня, поле, болото, луг, река, снова лес, деревня. Узкая дорога должна привести к парому. Вокруг неё луга с водой. Вдоль лесной полосы бежит косуля. Встала. Смотрит. Время от времени нам кажется, что мы отсюда никогда не уедем: 15 километров до парома превращаются в сотни миль. После дождей дорога размыта. Её укрепляют крупными камнями. Камни бьют по подвеске. В открытые окна влетают запахи разнотравий и гигантские оводы. Но впереди виден Снядин — с пластиковыми окнами в деревянных хатах. Мы у цели.

До парома 56 минут. Очень ветренно. Рядом на берегу рыбаки расставили снасти, то и дело вытаскивая добычу. Тарас с другом и тестем приехали порыбачить на Припять из далёкого Червеня. Знакомые порекомендовали: красивые места и хорошая рыба. Рыбалкой доволен, показывает улов — печального судака и пару грустных 7-килограммовых сомов. Сомы скользкие, их хочется погладить и отпустить домой, под корягу. Тарас согласен, но его спутники говорят, что запечённый сом — это тоже неплохо.

Расположилась компания прямо на берегу: спят в бусе, готовят на импровизированном костре, в туалет ходят, как говорят на Полесье, "да ветру". Путёвка на двое суток для двоих рыбаков обходится в 100 рублей ($38), а для тестя, который просто приехал подышать свежим воздухом, — 20 рублей (почти $8).
Тарас говорит, что не против платить за удовольствие, но для рыбаков должны быть другие условия:

"Они вообще сюда ничего не зарыбляют, и мы приезжаем и платим деньги, не зная кому. Ну в государство, но куда эти деньги уходят? Пускай за них обустраивают берега, какие-то домики строят. Без вопросов мы готовы платить, если здесь будет нормальное проживание, условия, места хотя бы беседки. Тут ничего нет. Даже мусорных баков! Одна сломанная скамейка и куча мусора. Я был удивлён. Задал вопрос: "Какие-то беседки есть?" На этом участке нет. Так зачем на этом участке вы тогда продаёте нам рыбалку? Местные сказали, что зря мы платили, потому что сюда очень редко приезжают проверять. Они могу приехать на выходные. Но зачем мне проблемы? Стоять с ними ругаться? Мы приехали отдыхать..."
Грустный паром
в деревне Снядин
/ Андрей Ленкевич
Местные не любят приезжих. Говорят, что теперь они — короли реки. "Мы только смотрим с берега, как они в жилетах на лодках рассекают по нашим рекам, заплатив большие деньги", — вздыхает житель Туровщины Василий Блоцкий.

…Маленький катер тащит наш большой паром, сопротивляясь встречному северо-западному ветру. Горизонт кажется заваленным. Баба Катя поёт душещипательную песню о реке и парне, который сидит в тюрьме, но мелодию заглушает грубый рёв мотора и ветер. Рядом несколько уставших человек с пустыми вёдрами. В лесах Национального парка поспела черника. Надо собирать, пока не запретили.

При поддержке "Медиасети"
Made on
Tilda